ОАО «Российская венчурная компания» было создано в соответствии с распоряжением Правительства Российской Федерации для стимулирования создания в России собственной индустрии венчурного инвестирования. Компания исполняет роль государственного фонда венчурных фондов, через который осуществляется государственное стимулирование венчурных инвестиций и финансовая поддержка высокотехнологического сектора в целом, а также роль государственного института развития технологического предпринимательства для формирование эффективной и конкурентоспособной национальной инновационной системы. О том, как решаются столь глобальные задачи в РВК с нами любезно поделился руководитель Российской венчурной компании Игорь Рубенович АГАМИРЗЯН.
- Игорь Рубенович, несмотря на огромное количество публикаций, телепередач и мероприятий, посвященных теме инновационного развития страны, многие предприниматели и представители научных кругов по сей день недостаточно осведомлены об организациях, призванных осуществлять поддержку инноваций. Где они могут «зайти в кабину инновационного лифта»?
- Я думаю, что сегодня доля этих недостаточно осведомленных, как Вы сказали, граждан, уже невелика. Все меняется очень быстро, и если еще год назад нам постоянно приходилось вести некую «просветительскую работу» и отвечать на вопросы о том, что такое РВК и чем она занимается, то сегодня люди задают конкретные вопросы применительно к своему бизнесу, своему производству, своим научным идеям. Инновационный лифт уже в действии, и об этом известно участникам рынка.
Мы всячески способствуем усилению динамики инновационного движения в стране, и для этого необходимо, как минимум, систематизировать пока несколько разобщенно действующие и фрагментарно существующие центры поддержки инноваций. Именно с этой целью мы недавно на кампусе МГИМО провели совещание, в котором приняли участие представители ассоциаций в сферах технологий и инноваций, коммуникаций, финансов и консалтинга. На совещании было принято решение о создании Совета глав ассоциаций, который будет действовать как эффективный инструмент в построении системы взаимодействия, направленной на выстраивание диалога между всеми участниками российского рынка инноваций. Это будет новый ресурс для распространения знаний, информации, лучших мировых кейсов внутри отраслей, вовлеченных в инновационный процесс.
Кроме того, уже почти год действует Инфрафонд Российской венчурной компании, функциональные задачи которого перекликаются с задачами вновь созданного Совета, так как ключевой задачей Инфрафонда является развитие рынка специализированных сервисов и услуг, необходимых технологическим компаниям для эффективного ведения деятельности и их ускоренного развития, и работа там идет весьма активно.
- Игорь Рубенович, несмотря на эти и другие меры, направленные на поддержку инноваций, далеко не все, заслуживающие должного внимания российские изобретения дойдут до реального воплощения в нашей стране. Такова реальность. Не секрет, что западные венчурные инвесторы довольно активно интересуются нашими стартапами и уводят изобретения из России. Это не повод для грусти?
- Никоим образом. Это вполне нормальный и естественный процесс. Более того, в отдельных случаях это даже хорошо. Термин «долина смерти», как известно, означает долгий и трудный путь от изобретения инновационного продукта до его запуска в массовое производство. И родился этот термин в США, высокотехнологичной развитой стране. Что уж говорить о России, которая, несмотря на мощные, ускоренные темпы инновационного движения, все же пока отстает по своему технологическому уровню? Поэтому, исходя из позиции, что все мы живем в одном доме, и этот дом – наша Земля, мы приветствуем стремление иностранных инвесторов «вложиться» в те или иные русские инновации, особенно в том случае, когда наша российская инфраструктура не готова к их реализации. Процессы интеграции, научной и технологичной диффузии идут и будут идти все интенсивней. Мы считаем, что приход денег западных венчурных фондов в российские стартапы — это очень положительное явление, поскольку, так или иначе, это помогает россиянам выходить на глобальные рынки. Но, это, скорее, единичные случаи, а не массовое явление, и говорить об устойчивом инвестиционном потоке со стороны других государств еще рано.
Сегодня в России венчурное инвестирование осуществляется, в основном, за счет денег государства. Когда, по Вашему мнению, доля частных венчурных инвесторов станет реально ощутимой?
Венчурные инвестиции вряд ли станут в ближайшее время привлекательными для массовых частных инвесторов, так как слишком велики риски, к чему массовый инвестор не готов. Если, к примеру, мы обратимся к опыту США, то увидим, что за последние 50 лет доходность венчурных инвестиций в экономику США составила там «минус» 0,2 процента. То есть, в усредненных параметрах венчурные инвестиции убыточны и уступают по надежности даже малодоходным гособлигациям. Тем не менее, таким усреднением результатов успешность венчурной отрасли измерить нельзя. Были среди венчурных инвесторов и те, кто невероятно выиграл, вложившись в Apple, Google, Microsoft и другие компании, как были и те, кто потерял свои деньги.
Мы ждем прихода на российский венчурный рынок квалифицированных инвесторов, знающих и понимающих рынок венчурных инвестиций, умеющих просчитывать риски и идти на них. Мы считаем, что будет оптимально, если в ближайшие 5-7 лет в России будут созданы и начнут активно работать несколько десятков венчурных фондов, способных совокупно инвестировать в стартапы по 2-4 млрд. долл. США в год, а также появится несколько десятков тысяч бизнес-ангелов. Мы планируем, что часть новых венчурных фондов будет создана в рамках частно-государственного партнерства, и прежде всего — с участием капитала РВК и других институтов развития, например, Роснано.
Мы все постоянно слышим, что Россия обладает огромным научным потенциалом. Но, вместе с тем, довольно часто звучит, что у нас явный дефицит инновационных проектов, привлекательных для инвестирования. Как это увязать?
Тут необходимо разграничить понятия: проект и бизнес. Инвестируют, как правило, не в проекты, инвестируют в бизнесы. Путь от научной идеи до изготовления модели – эту поддержку оказывают многие структуры, фонды, например, Сколково или Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере.
Венчурные фонды же, в том числе и фонды с участием РВК, вкладывает венчурные инвестиции в реально существующий бизнес. А дистанция от блестящей идеи до бизнеса огромна.
Со временем эта «инновационная азбука» станет известна каждому, кто так или иначе связан с инновациями, кто хочет развивать свое дело. Просто прошло еще слишком мало времени с того момента, как мы ступили на «тропу инноваций», и мы еще только учимся и впитываем в себя культуру инноваций. И этапы этого процесса отчетливо просматриваются на примерах других стран, инициировавших инновационное движение раньше нас. Мы в сегодняшней беседе уже дважды обратились к опыту США, обратимся и в третий раз. Так, для энергичного американца 60-70-х годов очевидным приложением сил ради достижения жизненного успеха было получение хорошего образования, «поступление на службу» в крупную компанию, производящую традиционную продукцию, и постепенное восхождение в ней по карьерной лестнице. Примерно такой же жизненный идеал сегодня в Японии. А для американца девяностых или нулевых годов, верящего в «американскую мечту», все драматически изменилось, выглядит совсем иначе. Совпадает лишь необходимость в получении отличного образования, а дальше американская мечта сводится к созданию технологического стартапа, привлечению венчурных или бизнес-ангельских инвестиций и продаже компании стратегическому инвестору. А затем - учреждение нового стартапа.
Подобное мышление – плод много лет прививаемой американским гражданам культуры инноваций и предпринимательского духа. В России тоже произойдет аналогичная смена установок. Ученый или инженер перестанут считать, что кто-то (государство или частный бизнес) должен дать им денег для проведения исследований или разработок ради удовлетворения их собственного любопытства, а начнут думать, как коммерциализировать свои знания и умения, как создать успешный технологический бизнес, как вписаться в уже существующую в России систему, созданную специально для поддержки его инновационных идей. И тогда появится действительно много потенциально прорывных инновационных проектов, превращающихся в бизнесы, в которые можно будет инвестировать.
- Будем надеяться, что скоро все так и будет.
