На состоявшуюся недавно пресс-конференцию "Российский бюджет: сумма или разница партийных взглядов" в пресс-центр РБК были приглашены представители всех фракций Государственной Думы РФ. Однако к открытому диалогу нашей одной из ведущих площадок страны оказались готовы только представители двух фракций: - Оксана Дмитриева, первый зам. председателя комитета Госдумы по бюджету и налогам (фракция "Справедливая Россия") и Сергей Калашников, председатель комитета Госдумы по охране здоровья (фракция ЛДПР).
Представляем читателям фрагменты этой горячей дискуссии.
Ежегодно перед принятием бюджета встает вопрос, какой политике нужно следовать: больше тратить или больше экономить?
О.Дмитриева: Я думаю, что азбукой бюджетной политики является то, что бюджет должен соответствовать наиболее вероятному сценарию развития отечественной и мировой экономики и прогнозировать наиболее вероятный объем доходов. Мы постоянно категорически против той ситуации, когда при планировании бюджета искусственно занижаются доходы, одновременно (даже при искусственно заниженных доходах) доходы от нефти и газа направляются не на расходы бюджета, а на пополнение Резервного фонда и вкладываются в чужую экономику. Мы считаем, что такая бюджетная политика приводит, во-первых, к нерешению социальных проблем из года в год, к искусственному торможению экономического роста, к закреплению моносырьевой экономики и закреплению сильнейшей зависимости от нефти и газа.
С.Калашников: Я согласен с тем, что правительство из года в год занижает доходную часть. Тем самым чиновники дают себе определенный маневр, имеют возможность перераспределять дополнительные доходы. Бюджет - это бухгалтерская роспись экономической политики. Мало того, что он непрозрачный, но даже там, где какие-то показатели есть, он абсолютно не соответствует действительности.
Если у нас нет экономической стратегии, то какой бы мы бухгалтерский документ не написали, он будет абстрактным.
Представленный бюджет по всем относительным показателям резко снижает уровень социальных гарантий. Он не просто не социальный, он - антисоциальный.
В бюджете на 2013 г. целый ряд расходов, связанных с социальной сферой, перекладывается на регионы. Самым очевидным последствием этого шага представляется рост региональных налогов. Насколько необходима, на ваш взгляд, эта мера?
О.Дмитриева: Во-первых, этот бюджет действительно дискриминационен по отношению к регионам. Заключается это в следующем: на регионы ложатся функции по повышению заработной платы бюджетников. При этом дополнительных доходных источников бюджетам субъектов не дается за исключением отмены льгот по ряду налогов.
Ситуация со здравоохранением: расходы федерального бюджета на здравоохранение в абсолютном выражении сокращаются на 100 млрд. руб. Это практически на 20%. Что означает, на мой взгляд, резкое ухудшение ситуации со здравоохранением, потому что 100 млрд. руб. сокращение по федеральному бюджету даст о себе знать.
Вы сейчас озвучили, что одна из отраслей - здравоохранение - реально недофинансирована. Какие бы Вы сегодня обозначили еще сферы, которые нуждаются в дофинансировании?
О.Дмитриева: Вы знаете, недофинансировано все, а здравоохранение - просто вопиющий пример, потому что не было еще на моей памяти бюджета, где бы расходы на социальную отрасль сокращались в таком объеме в номинальном выражении. Но на самом деле сокращаются расходы и на образование, потому что их рост - всего 1,5% при даже официальной инфляции 5,5%, которая заложена в бюджете.
Сокращается всё, кроме трех разделов: это рост расходов на обслуживание долга (это тоже отдельный вопрос), второе - растут расходы на национальную оборону и национальную безопасность.
С.Калашников: О том, что на армию нужно расходовать - мы живем в очень сложный период времени, - у меня сомнений нет. У меня сомнения только в одном: эффективно ли будут использованы эти средства? Пока у нас не осуществлена реформа армии, а та, которая осуществляется, - под большим вопросом, я считаю, что закачивать деньги туда - это пустое.
Я хочу сказать о другом. Когда я в своем время узнал, как Пиночет, придя к власти в 1972 г., построил свою чилийскую экономику, которая дала очень резкий рост, я был страшно удивлен, что он распределил все наиболее эффективные отрасли промышленности среди генералов, даже среди родов войск. У нас происходит абсолютно то же самое. Только у нас перераспределение идет между госкорпорациями, то есть им отдаются на откуп определенные, в общем-то, важные сектора экономики, и предполагается, что они вытащат эти сектора. Практика последних пяти лет, когда начали активно возникать эти госкорпорации, показывает, что они не только не "вытаскивают" свое направление, но, в общем-то, заводят их в тупик.
Мы недофинансируем самое главное, что сейчас есть, – вклад в человеческий капитал. Ведь самое страшное - не потеря тех или иных отраслей. Если мы сейчас по оценке человеческого потенциала находимся где-то на 67-68-м месте (кстати, Советский Союз был на 13-м месте), то о чем тут говорить, мы находимся в нижней части, а этого уже не восстановить. По крайней мере, не восстановить быстро.
У государства есть много обязательств перед своими гражданами. Есть указ президента РФ N600 об обеспечении населения страны доступным и комфортным жильем. Каким образом будет решаться эта проблема в этом бюджете и в последующих бюджетах до 2015 г.?
О.Дмитриева: По ЖКХ и раньше не было сколько-нибудь значимого финансирования, и сейчас его нет, за исключением того, что будет предложен имущественный взнос и возрождается снова Фонд содействия ЖКХ, и за счет него будет финансироваться на 15 млрд. руб. коммунальная инфраструктура и порядка 100 млрд. руб. в течение нескольких лет - финансирование ветхого аварийного жилья. Это, конечно, капля в море и совсем не то, что требуется.
Те объемы, которые реально требуются для ремонта ветхого и аварийного жилья, вообще для капитального ремонта, - это астрономические оценки - это 6-7 трлн., и те 700 млрд. руб., которые собираются вложить, - это крохи.
На самом деле, по жилью федеральный бюджет никогда ничего и не финансировал, кроме двух программ, - по военнослужащим, где финансирование действительно доходило до 60 млрд. руб. в год, и по участникам Великой Отечественной войны, которое тоже доходило до 30-40 млрд. руб. в год. Все остальное - это вообще 4-5 млрд. руб. В размере всей страны это - крохи. Для того чтобы можно было говорить о реальном участии федерального бюджета в решении хоть какой-то программы (молодой семье, многодетной семье, жилье бюджетников), цифры по каждой программе должны были начинаться с 50 млрд. руб. как минимум, а сейчас это все - чисто номинальная отметка, что эта программа есть.
Каждый год одна из фракций Думы распространяет "альтернативный проект бюджета". Насколько данный документ оказывает влияние на работу Госдумы?
С.Калашников: Конечно, это чисто пиаровский ход, потому что, повторяю, и альтернативный, и настоящий бюджеты не основаны на экономической модели. То, что, возможно, у Оксаны Генриховны – автора альтернативного бюджета – более точные предсказательные прогнозные цифры, я с этим полностью согласен. Просто она не лукавит в отличие от тех, кто вносит официальный бюджет.
О.Дмитриева: Оказывает влияние или нет? Я думаю, что это, во-первых, разбивает тезис существенно о том, что невозможно объективно сосчитать доходы. Когда из года в год фракция представляет альтернативный прогноз основных характеристик, и он оказывается точным, это опровергает тезис о том, что это сосчитать невозможно.
Второй момент – мне кажется, что это все-таки умеряет стремления правительства осуществлять заимствования при профицитном бюджете.
Почему мы вступили в ВТО и получили себе такую гирю на ноги в связи с этим?
О.Дмитриева: По поводу ВТО я считаю, что плюсов от вступления в ВТО не видно, а минусов много. В частности, уже сейчас мы видим относительное снижение экспортных пошлин на нефть и повышение ставок НДПИ на газ, то есть для внутреннего потребителя мы повышаем ставки на углеводороды, а для внешнего потребителя - относительно снижаем, таким образом уменьшаем наше конкурентное преимущество.
С.Калашников: Я могу сказать, что ВТО - это очень неоднозначная вещь. Что касается открытости экономики, то она в любом случае открыта - вступили мы в ВТО или нет.
Что касается дополнительных стимулов к стимулированию конкуренции, ВТО, безусловно, дает соответствующую площадку. Но никто не мешал нам все те же самые эффекты достичь при относительной изоляции. Как показывает практика Советского Союза, Северной Кореи, Китая и Японии, в условия кризиса, в условиях недостаточно эффективной мировой экономики именно относительная экономическая закрытость дает больший эффект в плане конкурентоспособности.
В последнее время мы много слышим о фактах хищения государственных денег. Неужели госказну невозможно защитить от хищений?
С.Калашников: Возможно все. Есть примеры, когда сверхкоррупционные страны вдруг становились образцом честности и порядочности. Скандалы, которые в свое время потрясали Сингапур, даже в первые годы его существования, после того как англичане ушли, скандалы, которые потрясали Южную Корею, были на весь мир. Однако сейчас там особо не побалуешь. И в России все возможно. Мы - не самая вороватая нация, ничего подобного. Речь идет о том, какая существует система контроля. А когда существует система с двойными стандартами, когда есть неприкасаемые, когда есть определенные люди, не попадающие в поле зрения контроля (я опять упомяну те же прекрасные госкорпорации), то в этих условиях нельзя, чтобы в одной части речки сделать прозрачную воду, а во всей остальной части – мутную.
О.Дмитриева: Первое, с чего начинается борьба с коррупцией, это с объективного рассмотрения бюджета в Госдуме и отчета об исполнении. Нужно, чтобы все «вырывали» друг у друга реальные ассигнования и действительно рассматривали. Сейчас этого нет.
Во-вторых, ведь есть же огромные потоки, которые совершенно очевидно (не будем называть это словом "коррупция") – афера. Накопительная пенсионная система, обязательный элемент – это финансовая афера. Резервный фонд и отчисление туда средств – это финансовая афера. Я больше чем уверена, что если бы к этому внимательно отнестись не с экономической точки зрения, а расследовать – вначале Счетная палата, а потом правоохранительные органы – то просто не может не быть такого, чтобы там не было коррупции.
С использованием материалов www.rbc.ru