Игорь АГАМИРЗЯН: Масштаб инновационной деятельности в стране все еще трагически мал

Накануне принятия проекта Стратегия научно-технологического развития России на период до 2035 года продолжаются дискуссии о содержании данного документа, призванного сформулировать комплекс мероприятий по наращиванию научно-технологического потенциала и эффективного его использования. Не секрет, что принятые ранее программные документы в сфере науки и инноваций в большинстве своем не были реализованы. Способны ли рассматриваемые в проекте Стратегии сценарии развития науки, технологий и инноваций обеспечить решение задач перехода России к устойчивому экономическому развитию?

Своим мнением по этим вопросам мы попросили поделиться одного из главных в нашей стране специалистов в сфере инноваций, долгое время возглавлявшего один из ключевых институтов развития (ОАО «РВК»), а ныне – Вице-президента Научно-исследовательского университета "Высшая школа экономики" (НИУ ВШЭ) Игоря АГАМИРЗЯНА.

Вице-президент Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) Игорь АГАМИРЗЯН

– Игорь Рубенович, каково ваше отношение к «Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации»? Действительно ли ее принятие и реализация поможет такому развитию?

– С моей точки зрения, проблему научно-технологического развития нашей страны эффективнее решать не столько с помощью принятия специальной стратегии, сколько путем простого создания соответствующих институциональных условий. Инновационный бизнес – это в первую очередь бизнес, поэтому и условия, которые необходимы для его развития и роста числа инновационных компаний, по сути, должны быть такими же, как и условия, необходимые для развития малого и среднего бизнеса в целом.

Причем я ни в коем случае не имею в виду прямую раздачу бюджетных денег. Такая раздача, какую бы форму она ни принимала: через гранты, инвестиции, некоммерческие фонды – не принесет большой пользы. Гораздо важнее для государства заниматься нефинансовыми механизмами стимулирования бизнес-активности. Надо формировать необходимую институциональную среду и снимать те барьеры на пути развития инновационного предпринимательства, которые сейчас существуют. Мы в течение вот уже пятнадцати лет только говорим о том, что надо диверсифицировать экономику, устранять эти барьеры и ограничения, но по факту они только возрастают.

– То есть, стратегия может и не сработать?

– Боюсь, что эта стратегия, если пытаться реализовать ее вне контекста общеэкономического развития и управления экономикой, окажется нежизнеспособной. Кроме того, на мой взгляд, документ излишне «технократичен», он пытается воздействовать на науку и технологии со стороны предложения, а не спроса. Он нацелен не на то, что действительно нужно обществу, бизнесу и государству, а на то, что считается нужным для них, согласно определенным представлениям. Стратегия пытается внедрять, а ведь внедряют обычно то, что не очень нужно. То, что востребовано, не внедряют – оно пользуется спросом, и его приобретают или берут на вооружение практически сразу.

– Как бы вы сейчас охарактеризовали ситуацию в российской науке?

– Нескоординированность спроса и предложения в области научно-технологической политики приводит к тому, что у нас структура науки кардинально отличается от структуры в развитых странах. Например, в США и большинстве стран семёрки сегодня основной приоритет – все, что связано с человеком: биотехнология, фармацевтика, другие науки о жизни и здоровье, в общем, блок, связанный с «лайф-сайенс». В Китае структура науки более прикладная, инженерная, ориентированная на практику.

В России же по-прежнему господствует фундаментальная естественная наука, причем тесно связанная с ОПК (в первую очередь – физика высоких энергий), то есть наблюдается перекос в сторону устаревшей научной парадигмы. И у меня нет ощущения, что новая стратегия научно-технологического развития имеет шанс скорректировать эти структурные перекосы.

– Может быть, стратегия хотя бы послужит драйвером для изменения такой научно-технологической структуры?

– Конечно, само принятие и существование этого документа – это уже плюс, потому что в постсоветский период у нас вообще не было никакой стратегии научно-технологического развития. Существовали приоритеты, которые утверждались Президентом, однако их особенностью было то, что приоритетами у нас оказывалось практически всё, а слишком много приоритетов – это значит отсутствие приоритетов.

Мне приходилось участвовать в заседаниях многих экспертных групп по выработке главных направлений научно-технического развития, и я убедился, что, как правило, представители и академического, и инженерного сообществ понимают под научным приоритетом, прежде всего, финансирование своей тематики исследований, соответственно, каждый эксперт тянет одеяло на себя. Если можно на этом направлении получить дополнительные деньги, то это приоритет, а если нет, то не приоритет – господствовала такая логика.

Так что, единая стратегия – это, конечно, лучше и теоретически эффективнее, чем отдельные приоритеты. Несомненным достоинством проекта документа является то, что в нём не заявляются конкретные приоритеты, а только описывается современный ландшафт науки и технологий – например, говорится о важности цифровых, интеллектуальных производственных технологий, искусственного интеллекта, ресурсосберегающей энергетики, прогностической медицины. Собственно, в проекте Стратегии отмечается и то, о чём я уже говорил – о несоответствии структуры российской науки стоящими перед страной и человечеством «большим вызовам». Стратегия является рамочным документом, отвечающим в первую очередь на вопрос «как?», а не «что?» – и это, по-моему, очень правильно. Однако в целом я смотрю на нее не слишком оптимистично, и у меня на это есть причины.

– Какие?

– Во-первых, несмотря на наличие у нас в стране Закона о стратегическом планировании и принятие стратегий всего, чего только можно, в реальности государственная власть в большинстве случаев все равно работает ситуативно. Не помню такого, чтобы кто-то что-то выполнял по стратегии. На практике все работают по поручениям, а не по стратегиям.

Во-вторых, существует абсолютно очевидный разрыв между несколькими главными стратегическими документами страны. Они должны быть взаимодополняющими, а на самом деле они даже не скоординированы. Например, есть стратегия инновационного развития, которая второй год находится на доработке, и она никак не коррелирует со стратегией научно-технологического развития. А как инновационное развитие может не зависеть от научно-технологического? Не совсем понятно.

Начиная с весны этого года идет работа по стратегии национально-технологической инициативы, которая тоже должна базироваться на научно-технологической и инновационной стратегиях. Но и в этом случае нет ощущения, что они как-то скоординированы: все документы в незавершенном состоянии и окончательно не утверждены. Может быть, есть еще шанс, что они будут сведены, но я пока не вижу каких-либо решений в этом отношении.

– В чем причины такой ситуации?

– Я не очень понимаю, кто в нашей управленческой системе на верхнем уровне отвечает за то, чтобы эти стратегические документы сформировали эффективную непротиворечивую систему. За каждый из них отвечает кто-то один, но эти люди друг другу не подчиняются. Получается, что ведомства или руководителя, ответственного за инновационное и научно-технологическое развитие страны, просто нет. А если нет ответственного, то не будет и успешной реализации, и спросить за нее будет не с кого.

Кроме того, на мой взгляд, сейчас в системе государственного управления наблюдается опасный перекос в сторону проектного управления. С одной стороны, это правильно и необходимо, ведь без проектного подхода невозможно работать, и все, кто прошел профессиональную школу бизнеса, прекрасно это понимают. Тем не менее, есть вещи, которые невозможно делать в проектном режиме, потому что они систематические. Если мы хотим, чтобы страна развивалась, у нас должна быть некая стратегия, которая выполняется систематически. Нельзя переводить всю деятельность в проектный режим, иначе получится то же самое, что и с приоритетами: все начнут тянуть одеяло на себя. Проекты должны быть дополнением к единой стратегии.

– А как вообще сегодня в России обстоят дела с разработкой и внедрением инноваций?

– Если сравнивать с началом нулевых, то положительные изменения налицо, и они очень существенные: есть почти все необходимые элементы инфраструктуры, сформировалась система поддержки, налажены процессы, молодежь активно интересуется наукой и инновациями. Увеличивается экспорт инновационной продукции, причем серьезными темпами.

Тем не менее, масштаб инновационной деятельности в стране все еще трагически мал. «Сколково» прошерстило все регионы в поиске своих потенциальных резидентов, сняло «сливки», но выбрало всего около полутора тысяч компаний – и не создало системы воспроизводства новых технологических бизнесов. Нужный эффект пока не достигнут, и серьезного влияния инноваций на экономику страны нет.

– Почему так происходит?

– Отчасти по причинам, которые я уже назвал, отчасти потому, что у нас в большинстве отраслей экономики сохраняется предыдущий технологический уклад, а заинтересованность в его смене отсутствует. К примеру, в авиастроении на мировом уровне работают только те предприятия, которые нацелены на экспорт и вынуждены подстраиваться под мировые стандарты качества. А те, кто ориентирован на внутренний рынок и государственный заказ, пока «тормозят».

Почему, например, в Российской Федерации сегодня одной из наиболее эффективных в инновационном плане отраслей является сфера информационных технологий? У неё было необыкновенное конкурентное преимущество, которое успешно сработало: это отрасль новая, она возникла в момент распада СССР и поэтому сразу, не перестраиваясь из советской модели хозяйствования, выстраивалась по международным стандартам, под сильным влиянием транснациональных корпораций, которые пришли в страну в начале 90-х и научили российских инженеров и потенциальных предпринимателей современным методам решения управленческих задач и ведения бизнеса. В итоге у нас оказалось достаточное количество вполне эффективных предпринимателей в этой сфере.

Проблема еще в том, что мы практически разучились формировать интеллектуальную элиту и заинтересовывать ее в развитии здесь, в России, создавая должные условия. Результат – утечка мозгов, эмиграция талантливой молодежи. Ученые бегут не потому, что не хотят жить дома, а потому, что по многим научным направлениям им все еще очень трудно работать. Об этом, кстати, в проекте Стратегии тоже говорится – но не предлагается никаких конкретных рецептов исправления ситуации.

– Игорь Рубенович, почему у нас в стране нет проекта по масштабной информационной поддержке инноваций? Такая поддержка, например, активно применяется в Китае.

– Вы поднимаете очень важный вопрос. У нас не просто отсутствует информационная политика в этом направлении. У государства нет вообще какого бы то ни было инструментария, способного ставить подобные задачи средствам массовой информации, причем даже государственным. Более того, в стране – даже на госканалах – идет активная пропаганда лженауки и открытого мракобесия. И напротив, деятельность по популяризации науки почти никак не поддерживается. И опять – этот факт констатируется в проекте Стратегии, но реальные меры по изменению ситуации выходят за её рамки.

– Спасибо большое, Игорь Рубенович, за беседу! Будем надеяться на скорые изменения этой ситуации к лучшему.


Беседовала Светлана Шишлова




Рейтинг: 10.0/10 (1 голос всего)


ИННОВАЦИИ »

Интервью с зам. генерального директора ГБУ «ЦИР» Москвы Алексеем Парабучевым

Любой развивающийся город, и особенно такой крупный и динамичный мегаполис, как Москва, стремится быть комфортным, безопасным, лучшим для своих жителей и гостей. И город прилагает серьезные усилия к решению этих задач. Москва постепенно меняется, инновационные решения, новейшие...

Экраны 3D-Tek – инновация мирового значения

О черном бархате, интерполяции и пиксельной мозаике   Приятно быть пионером,  первооткрывателем. Журналисты меня поймут и согласятся, что оповещать мир о новом, невероятно интересном и глобально перспективном открытии не мене...


«Зеленые» архитектурные проекты. От идеи до реализации – несколько шагов

«Зеленые» технологии, предлагающие альтернативные решения для человечества в случае возникновения глобальных катаклизмов, нехватки традиционных ресурсов или перенаселения Земли,  сегодня особо актуальны.  Такие высокотехнологичные архитектурные решения должны будут о...

Дом из соломы. Утопия? Фантастика? Инновация!

Как Вы думаете,  из чего можно построить дом, который  будет в 2-3 раза дешевле,  в 5 раз теплее традиционного, а строиться будет быстрее в 10 раз?   Ни за что не угадаете. Из Соломы! Да! И при этом,  как утверждают его авторы и идеологи технологии  FREE...